Вслух о силе рода и наших предках с Наталией Ининой. Часть 2

Во второй части Наталия Инина, эксперт «Вслух», психолог, автор книги «Испытание детством», делится историями из своей многолетней практики, где сила рода и коллективное бессознательное остаются не просто абстрактными, малопонятными терминами, а приобретают значение, которое в корне меняет жизнь человека. Наталия ответила на вопросы подписчиков, разобрала негативные сценарии, дала практические инструменты, способные помочь в родительско-детских и партнёрских отношениях.

Transcript

Род есть назад,

А есть вперёд.

Вот я сейчас подумала,

Что надо сделать родителю,

Чтобы не вырастить психопата.

Да,

Конечно.

Мы можем с вами проговорить?

Да.

Потому что,

Допустим,

Травматик рождает ребёнка,

Но у травматика родитель один из психопат.

Первое.

Есть ли риск попадания ребёнка,

Совершенно случайное воспроизведение того самого рода,

То есть вот эта цепочка,

Она может продлиться?

Если да,

То что должен сделать этот родитель или не сделать,

Чтобы не повторить сценарий своего родителя,

То есть не свалить его в психопатию?

Да.

Вот я как раз анонсировала этот отсыл,

Как прошлое влияет на формирование и вообще появление психопатии.

Это как раз будет ответом на ваш очень такой тонкий вопрос,

Что делать вперёд,

Что делать в будущем.

Ко мне женщина обратилась с проблемным сыном.

Не буду вдаваться в подробности,

Там был тяжелейший,

Возбудимый психопат парень,

В 20-ти с небольшим лет.

Агрессор,

Абьюзер,

Просто готовый.

Можно просто писать с него учебник.

И мать – глубокий невротик,

Она очень нестабильная,

Она очень тревожная,

Она очень попустительствующая.

То есть разрешает всё,

Разрешала всё?

Да,

Абсолютно.

Или в какой-то момент она не выдержала и убегала в такую внутреннюю эмиграцию,

Там куда-то там,

Не знаю,

Замыкалась,

А потом опять начинала сочувствовать и всё попускать,

И так далее,

В общем,

Распускать ребёнка.

Но,

Понятно,

Это не на ровном месте,

Не потому она,

Он стал психоватывать,

Что она была нестабильна,

Просто она не могла выдержать этот напор.

И я стала копать,

Мне стало интересно,

Думаю,

А что же там с бабушкой,

Потому что там всё время фигурировала бабушка.

И пришла бабушка,

Которая рассказала,

Что её папа стрелял людей в период репрессии.

И можете себе представить вот эту судьбу.

Да.

Он приходил домой,

Естественно,

Совершенно пьяный,

Потому что невозможно было всё это выдержать,

И приставлял к этой голове ребёнка,

Своей дочке,

Бабушке наган,

Даже было это слово,

Да,

Не пистолет,

А наган,

И,

В общем,

Говорил какие-то страшные вещи по поводу матери.

То есть понятно,

Что он был не в себе,

И понятно,

Что он там делал,

И с чем он приходил в свою собственную семью.

В результате эта бабушка была тяжелейшей травматикой,

Конечно,

Такая,

Ну,

Тяжелейший невротик,

Которая воспитала дочку подавленную,

Тоже такую гипертревожную,

Сверхопекающую.

Потому что там же логика такая за сверхопекой – всё,

Что угодно сделаю,

Лишь бы ничего не случилось.

Разживусь в лепёшку,

Лишь бы ничего плохого не произошло.

И человек вот в таком состоянии существует,

И у неё появляется такой сын.

Вот вам,

Пожалуйста,

Логика.

Дальше мы начинаем работать.

Это мама.

Вот видите,

Я беру сложную ситуацию,

Не когда маленький ребёнок,

А когда уже мы имеем психопатического ребёнка такого,

20-летнего,

Бугая,

Грубо говоря,

Начинает мама работать с собой.

Она идёт в психотерапию,

Потом идёт учиться на психолога.

То есть она всё начинает правильно делать.

Она выстраивает по определённой границе.

Она научается говорить «нет».

Она начинает делить этого сына на его и его поведение.

Да,

Ему,

Но да или нет его поведению.

Она не закрывает дверь,

Если он начинает свою абьюзивную песню петь,

Понимаете,

Этот дурдом,

Мат-перемат,

В голову сковородки,

Там всё было серьёзно.

Она начинает заниматься собой,

Вот что очень важно,

Собственным развитием,

Собственным творчеством,

Собственным профессиональным каким-то интересом и развитием этого интереса.

То есть она говорит,

Вот я не только мать,

Я человек,

Женщина,

И профессионал,

И личность,

И всё что угодно,

И ещё и мать.

И таким образом парень начинает видеть перед собой личность,

Не средство решения его проблем,

А человека,

И ситуация постепенно начинает меняться,

Потому что он тоже работает над собой,

С ним тоже работает грамотный психолог.

И в результате этой работы,

Не год,

Не два,

Примерно три-четыре года,

Он приходит к ней,

Там всё было проработано про внутреннего ребёнка,

Все всё уже понимали,

С Мишкой.

У него там мальчик,

Он любил меховые игрушки,

Мишки,

Приходит к маме и говорит,

Мой Мишаня соскучился по маме медведицы,

Как там медведица себя чувствует.

Понимаете,

Такой опосредующий тонкий приём,

Он ещё не может выйти напрямую и сказать,

Мама,

Ты мне нужна,

Я тебя люблю.

Он находит такой тонкий ход,

Где он может реализовать своё чувство,

Свою потребность к той самой Любви.

И она его принимает,

Как бы они через такую немножко игру выстраиваются совершенно потрясающие,

Тонкие отношения.

Она принимает факт его психопатии,

Он сам знает про свою психопатию,

Он понимает,

Что он должен подниматься над ней,

Как это джук из стакана вылетать.

Он строит нормальные отношения с девушкой,

Наконец,

Какой-то там очередной,

158-й девушкой,

Ну впервые нормальные отношения.

Он начинает понимать,

Что надо стараться что-то делать для другого.

То есть идёт метаморфоза,

Понимаете,

Просто преображение.

Эта семья просто меня потрясла своей такой талантливостью и способностью преобразить вот этот кошмарный мрак в такие светлые отношения,

В такую светлую семейную ситуацию.

Где мама начала не с сына,

А с себя.

А с себя.

Совершенно верно.

И это ключевое.

Это ключевое.

Потому что,

Понимаете,

Когда мы всё время кидаемся на амбразуру,

Но другого,

Пытаясь другого переделать,

Это на самом деле проще.

Но он вообще неэффективный.

И это неэффективно.

Но безопасно.

Но безопасно,

Да.

Бревнов в чужом глазу,

То есть в чужом глазу всегда проще видеть.

А Бревнов,

Собственно,

Пойди,

Посмотри.

Вот это трудно,

Когда мы говорим,

А я-то что,

А я-то где,

А я как реагирую,

Почему я так ведусь,

Почему я так откликаюсь на манипуляции,

Почему я так слаба,

Почему я так беспомощна.

Вот что я могу с собой сделать?

И на самом деле это ключевой ход,

Потому что,

Когда мы теперь говорим о ситуации более,

Так сказать,

Такой нормальной,

Вот рождается маленький ребёнок,

Нельзя раствориться в ребёнке.

Потому что иначе вы будете средством для ребёнка.

И ребёнок не будет видеть личность перед собой,

Женщину,

Человека.

Он будет как бы потреблять,

И он будет привыкать к этому как бы манипулятивному потребительскому отношению.

Поэтому перед ним нужен человек,

Мать,

Отец,

И он должен быть частью их отношений,

Частью их жизни,

Лучшей частью,

Но частью.

Мы ребёнка встраиваем в свой социум,

В свой режим,

В свою жизнь,

А не подстраиваемся,

Потому что,

Если мы с вами идём в этнические какие-то народы,

Где очень принято женщине положить всю жизнь на детей,

Мы там с вами увидим очень много инфантилизма в мужских особенно личностях и так далее,

С которыми потом очень сложно работать.

Это же потому что,

Если бы мы сейчас говорили с женщинами,

Вы бы тоже им сказали «думайте о себе»,

Потому что какая простая и сложная схема одновременно,

Если ты думаешь о себе и развиваешь себя,

Ребёнок,

Смотрящий на реализованную,

Любящую себя маму,

Просто повторяет.

Это образец.

Это образец,

Под который он потом свою копирку рисует.

Правильно?

Безусловно.

Но знаете,

Здесь очень красивая простая и глубокая модель возлебо-ближнего,

Как самого себя.

То есть,

Иными словами,

Я,

Познавая себя,

И тут ключевое слово «принимая себя»,

Понимая себя,

Учая себя поддерживать,

Начинаю также относиться к другому.

Я также могу поддерживать другого,

Ребёнка,

Мужа,

Близкого,

Друга,

Как себя,

Потому что,

Если я с собою чудовищным образом обхожусь,

Каким образом я могу в отношении другого вести себя как-то иначе,

Тогда я причиняю добро.

Понимаете,

Вот,

Так сказать,

Эти такие скособоченные сейчас модели.

Как мне сказала одна клиентка про маму,

Удушающие объятия.

Понимаете,

Вроде бы любовь.

Но у Фрома есть прекрасная работа из искусства любить.

Он так и называет любовь обладания.

Мне очень важно,

Что вы затронули эту тему этнических таких культурных моделей.

Потому что мы вообще живём в пространстве,

Где на самом деле традиция вообще как бы,

Ну,

Она ушла,

И мы имеем ирзац.

Потому что,

Строго говоря,

Культура традиционная давала определённые такие модели,

Инициации во всё.

Мне как-то моя подруга подарила книгу про исследования антропологов,

Женщин,

Русских и американских,

Совместное было такое исследование.

Деревня первой половины XX века,

Русская деревня.

Совершенно потрясающая история,

Потому что там такая была ритуализация,

Мифологизация очень важных вещей,

Которые должны как бы войти в ребёнка,

Через мать,

Через отца,

То есть через женскую родовую линию,

Через мужскую родовую линию.

Не мама,

Так соседка,

Тётка,

Бабка,

Понимаете,

Не папа,

Так там кто-то,

Так сказать,

Какие-то вот эти мужики этой деревни.

Невероятно всё тонко и глубоко,

А мы же всё,

Мы же видим это всё уже такую,

Знаете,

Размазанную,

Рассыпанную картину.

Мы не видим то,

Что было раньше.

Я не идеализирую прошлое,

Безусловно,

Но как бы просто нельзя с водой выплёскивать ребёнка,

Поэтому я в этом плане хочу сказать,

Что всё-таки в идеале,

Конечно,

В традиционной культуре женщина давала инициацию женского типа,

А мужчина – мужского.

Очень просто,

Да,

В определённом уровне возможностей мальчика,

Например,

Отправляли в Европу на два года,

То есть вот была сепарация простая и незатейливая,

На свидание на два года.

Или вот эти военные какие-то учения,

Да,

Вот эти ёнкира и прочее,

Это же инициации,

Это же мужские игры,

Девочка,

Которая обязательно музицировала,

Она обязательно пела,

Она там что-то,

Так сказать,

Делала,

Такие творческие всякие штуки.

То есть это какие-то такие вот определённые уровни инициаций,

Деревенские инициации,

Там мальчик обязательно должен был с папой крыть крышу,

Строить дом,

Что-то делать на поле,

Это мужские штуки.

То есть инициация – это соединение с тем же самым родом,

То есть идентификация себя в социуме,

Да,

В каком-то… Да,

Совершенно верно,

Интеграция и ощущение,

Что ты принадлежишь к чему-то большему,

Чем ты,

Да,

Это твой папа,

Это твой дед,

Это твой дядька,

Они это могут,

Вот если они от мальчика,

Да,

И я это тоже могу,

Я вот могу и так,

И вот с топором,

И с крышей,

И с деревом,

И срубить.

Вот оно,

Понимаете,

Это не просто,

Так сказать,

Ловкие руки там,

Да,

И навыки,

И компетенции,

А это чувство принадлежности.

Как интересно,

У нас есть традиция с мамой с детства,

Мы с ней ходили в Большой театр на щелкунчика перед Новым годом.

Я сейчас эту традицию продолжила с мужем и очень жду,

Когда моя дочка подрастёт,

Чтобы с ней пойти.

Вопрос,

Продолжая эту традицию,

Я дочке своей даю опору какую-то,

Получается?

Да,

Да,

Конечно.

Понимаете,

Вы не просто идёте с ней на щелкунчик,

Пойдёте с ней на щелкунчик,

Определённым образом с ней пойдёте на щелкунчик,

Вы расскажете ей про бабушку,

Как вы ходили сюда с бабушкой,

Как вы были маленькой,

Как вы это помните,

Вот она будет вплавлена вот в эту энергию в эти воспоминания,

И она будет продолжать и поведёт на щелкунчика свою дочь или своего сына.

То есть мы традиции продолжаем,

Мы их узнаём,

Если вдруг не знаем,

Продолжаем их в своих детях,

Потому что это то,

Что даёт детям корни,

Да?

Да,

Да,

Силу,

Корни,

Ощущение принадлежности – это очень важное чувство преемственности,

Да,

Мы взяли и отдали,

Мы как цепь,

Как бы кусочек этой цепи,

Понимаете,

И это очень сильное чувство,

Потому что ты не просто блинка в безвоздушном пространстве,

Вот тебе надо сепарироваться как можно быстрее,

Куда-то уехать,

Обо всех забыть и жить вот этой отдельно взятой жизнью,

Это очень на самом деле,

Ну это как бы свобода от,

Как у Фрома,

Это не свобода для.

Вот интересно,

Есть сейчас этнические ДНК-тесты,

Ты сдаёшь слюну,

И они,

Кстати,

Есть очень точные в России,

Мы делали американский тест с мужем,

И для меня было открытием какие-то кровь,

Про которую я знать не знала,

То есть я подозревала,

Что есть там немецкая кровь,

Но на самом деле она оказалась еврейской кровью,

И у меня тогда вообще сложился весь пазл моей жизни,

Каких людей я встречала,

Почему я периодически всё время как-то так или иначе с культурой сталкивалась,

Войдя однажды в синагогу,

Я поняла,

Что я дома,

Но я поняла,

Что я не могу это никому сказать,

Потому что я вообще гойка для евреев,

И я никогда,

Ну мне было очень стыдно это признать,

Что я,

Мне в церкви не так комфортно,

Как в синагоге,

Мне понятны праздники,

Вообще они всегда радуются,

У них всегда праздник,

Каждую субботу праздник,

И до того момента,

Как я не увидела этого теста,

Я правда не понимала,

То есть ты немножко в таком мутненном сознании,

Что я себе придумала,

Почему я иду куда-то,

Где меня не ждут,

Но как только ты видишь расстановку твоего ДНК,

Я лично выдохнула и поняла,

Что вот,

Понятно,

Вот мой дом,

Вот мои корни,

Так же,

Как у меня есть индейская кровь,

То есть это американцы,

Которые изначально высадились,

Изначально племена,

Которые жили,

И я понимаю,

Что вот она еще,

И так же,

Например,

Моя армянская кровь,

Что интересно,

Мы когда прорабатывали с моим терапевтом агрессию,

Мы ушли в геноцид,

Который был,

И армяне,

Но про армян своих я знала,

Эту историю я знала,

У индейцев тоже геноцид,

И у евреев,

Конечно же,

Холокост,

И мы,

Я пришла с заявлением,

У меня никогда нет конкретных целей,

Я прихожу,

Когда что-то замечаю про себя,

Я пришла и сказала,

Слушай,

Я больше не могу,

Я такая агрессивная,

Я же вижу,

Что люди по-другому реагируют другие,

А у меня вечно надо правду доказать,

Пойти,

Значит,

На пролом,

Всех,

Значит,

Тут порушить,

Всем рассказать,

Как жить надо,

И вообще я тут права,

Но я начала замечать с возрастом,

Что это очень деликатно делают люди без такой агрессии,

Я больше такой не хочу быть,

Как мне быть,

И мы ушли-ушли-ушли,

И благодаря моему ДНК-тесту мы вообще там нашли три геноцида.

Причём серьёзно,

Хочешь?

Да.

Вы,

Я вижу,

Что вы киваете,

Что вы это тоже связываете как мой терапевт.

Конечно.

Мы можем рассказать,

Как это связано,

И почему агрессия является прямым следствием жертвенности,

И является ли,

Вот.

Да,

Ну я бы сказала так,

Понимаете,

Не обязательно агрессия,

Дело в том,

Что агрессия как раз совершенно понятно,

Такой алгоритмичный ход,

Вполне как в математике.

Вот когда мы говорим,

Что есть это коллективное бессознательное,

Это бессознательное рода,

На самом деле,

А не вообще какое-то,

Да,

Всеобщее,

Которое тоже есть,

То вот что происходило,

Когда конкретных ведь людей,

Предков конкретных,

Это не вообще какие-то там люди,

Это очень конкретные с именами,

Фамилиями,

Определенного возраста,

В определенном моменте своей судьбы,

Люди теряли дома там,

Кого-то убивали,

Да,

Насиловали,

Что-то страшное творилось.

Значит,

Какой уровень подавленной агрессии должен был остаться?

Но не только агрессия,

Я вам дам совершенно обратную сторону,

Связанную со страхом.

У меня была клиентка,

Она очень тихо говорила,

Она была за таком объективном браке,

Она,

Ну вот такая просто,

Понимаете,

Вот как бы по стеночке,

В общем,

Красивая невероятно женщина,

Вот так по стеночке,

По стеночке,

По стеночке.

И вот мы вроде все раскопали,

И детские какие-то травмы,

И там темы с отцом,

Я думаю,

Что-то там еще есть.

Я говорю,

Принесите фотографии,

Пожалуйста,

Которые для вас значимы.

Я очень люблю работать с фотографиями,

Потому что это просто такой говорящий материал,

Невероятный.

И она приносит фотографию отца,

Я говорю,

Почему у отца такие грустные глаза,

Что за взгляд,

Просто ну раненый зверь какой-то.

Она говорит,

А ну вы знаете,

Там очень тяжелое детство,

Он был единственным маленьким ребенком,

Который выжил в огромной семье еврейской в Таганроге,

Когда там просто вот выкашивало все,

И она приносит мне эту фотографию и этой семьи,

Какой-то шляпник,

Понимаете,

С большим домом,

С кучей детей,

Племянников там,

Ну это вот дом и огромная семья,

Там человек 35-40,

Этот один мальчик выживает,

За там 2-3 дня,

Так сказать,

Вот ну все,

Что происходило,

Мы все это знаем.

И у меня сердце сжалось просто,

Я думаю,

Господи,

Какой ужас в ней достался через отца,

Это же не про слова,

Это про взгляд,

Это про боль,

Это про то,

Как он живет,

Да,

Как он относится к жизни,

А как он мог относиться к жизни с такой судьбой,

Понимаете,

Когда 30 с лишним человек твоего ближайшего семейного окружения истреблены.

И это ведь страх,

Потому что это ребенок,

Просто какой-то тотальный на клеточном уровне страх,

И он в ней был.

И мы совершенно не переформатировали эту историю,

Мы подняли эту тему,

Так сказать,

Холокоста вообще,

Мудрости еврейского народа,

Понимаете,

Его глубины,

Многострадальность,

Избранность,

Вот перевернули,

Понимаете,

Как бы увидели за трагедией монументальность вот этой темы,

Да,

Какую-то вечность этой темы и величие этой темы.

И она,

Вы знаете,

Она как бы совершенно просто преобразилась,

Она встала с прямой спиной и как бы себя осознала,

Что вот она продолжатель этого всего,

И она не позволит этому страху уничтожить и ее жизнь,

И она просто совершенно изменилась,

Поэтому я очень хорошо понимаю то,

О чем вы говорите.

Не могу не сказать короткую,

Дать реплику,

Была у меня девочка армянка,

Которая была оборвана,

Там же были все эти дела там в 90-е годы,

И беженцы,

И они так долго скитались и добрались до Москвы,

И поэтому все было оборвано,

Она уезжала оттуда девочкой,

И мы с ней в результате вышли к дудуку,

Она стала,

Она такая тонкая,

Глубокая,

Она говорит,

Вы знаете,

Я теперь включаю дома армянскую музыку и дудук,

И танцую кругами,

И плакала,

Говорит,

Первые дни,

А сейчас пою,

И это надо было видеть,

Как она об этом говорила,

Красивая армянская такая принцесса просто,

Княжна,

Вот она была вот в таком состоянии скрюченном,

Потому что на этом,

Понимаете,

Идея беженцев,

Ущербности,

Оборванности,

Оторванности от корней,

А тут она их обрела,

Как дерево,

Которое укоренилось в эту армянскую почву,

И она говорит,

Я чувствую,

Как она,

Это так было поэтично,

Я прям слышу эти песни армянских женщин,

Которых выдавали замуж не по любви,

И они смотрели на эти горы и пели эти песни,

Я слышу их в своей крови,

Понимаете,

Это же можно просто с ума сойти от красоты,

Которая разворачивается,

И она из этой маленькой беженки,

Заброшенной в Москву,

Вот от мегаполиса,

Превращается в эту красивую армянскую княжну,

За которой огромная история народа,

И тоже довольно величественную,

Надо сказать.

Да,

И благодаря тому,

Что она слушала музыкальный инструмент национальный.

Да,

Дудок – это армянский инструмент,

Вот она слушала армянскую музыку,

Армянские песни,

И вот так глубина на телесном уровне,

Она же еще и танцевала,

Она входила через тело,

А тело языка бессознательного,

Вот в этот резонанс со своей душой,

Который по природе своей,

Как выясняется,

Совершенно армянская и армянская,

Да.

То есть ДНК-тест,

Если этнический,

То он может нам многое рассказать,

Правильно?

Конечно,

Если есть возможность сделать,

Мне кажется,

Что это всегда очень важно и полезно.

Родительские установки или негативные сценарии,

Как одолеть то,

Что не принимает мой другой взгляд?

То есть,

Например,

Родители-пессимисты.

Да,

Куда ты пошел,

Куда ты все время рвешься,

Сиди тихо.

А ребенок,

Например,

Какой-нибудь,

У которого просто задача в этом мире взорваться,

Выйти,

Выплеснуться.

Ведь слышать это всегда,

Всю жизнь,

Вот здесь,

Это же,

Наверное,

Невероятно тяжело потом жить в страхе,

Что тебя нагонит это все-таки.

Конечно.

Что родитель скажет,

Ну я же тебе говорил,

Не высовывайся.

А есть у нас какие-то практики или это терапия,

Когда мы выходим,

Отсоединяемся от этих установок,

Или которые говорят,

Ну мы всегда бедно жили,

Всегда были скромными,

Ну а ты куда вот… Прешь.

Да.

Стыдишь наш рот.

Но,

Понимаете,

На самом деле,

Вот если дать такую метафору,

Какой-то образ,

Что такое родительские установки?

Это как бы клетка.

Клетка,

В которой ты оказываешься,

И тебя-то,

В общем-то,

Никто не разглядел.

Какой ты,

Зачем ты,

Что в тебе есть,

Твои сильные стороны,

Твои таланты.

Просто родители как бы биты,

Они невротизированы,

Поэтому они калечку такую на тебя накладывают,

Не очень-то в тебя вглядываясь,

Когда ты маленький.

И в этом плане,

Конечно,

Вот,

Собственно,

Это такая тема у меня.

Есть школа,

Называется она очень,

Так сказать,

Ответ на ваш вопрос,

Как измениться,

Оставшись собой.

И я как раз там вот работаю с характером,

Вот с этого я начинаю.

Это базовая вещь,

С которой бы я стартовала с любым человеком.

И у человека любой может,

На самом деле,

Сам немножко погрузить свой характер,

Это не так сложно,

Для этого не нужно быть профессиональным специалистом.

Есть,

Так сказать,

Книжки про характер,

Там,

Тот же Марк Бурно,

Книжка о характерах людей,

Или там,

Ну,

Множество разных популярных книжек.

И почитать просто про характеры,

Их,

Собственно,

Не так много.

И понять вообще,

Я к какому типу-то отношусь.

Обычно там два-три радикала,

То есть две-три черты.

Очень часто,

Например,

У тревожной мамы,

У шизоидного папы,

Не считайте,

Что речь идёт о клинике,

Просто это определённый тип,

Так сказать,

Шизоидный,

Такой аутичный,

Умник такой,

Живущий в своём мире.

Или такая тревожная мама,

Психостеническая,

Которая всё время беспокоится,

Всё проверяет.

Рождается ребёнок,

Например,

Возбудимый,

То есть такой лидер,

Креативный,

Ничего не боится,

Любит спорт какой-нибудь экстремальный.

И вообще такой бодренький.

И на него наваливают,

Наваливают,

Наваливают.

Не делай,

Не иди,

Осторожно.

Свои страхи,

Свои какие-то засады,

Свои капканы,

В общем-то,

Ставят.

И когда этот ребёнок вырастает и обнаружит,

Что у него вообще-то возбудимость-то есть в характере,

У него обязательно будет тревожность.

Потому что мама заразила его тревожностью.

И,

Может быть,

Даже шизоидность приедет от папы,

Но возбудимость-то есть.

И это то,

Что он хочет в себе,

То,

Что он увидел в себе,

То,

Что не видят родители.

Он говорит,

«Надо же,

Оказывается,

Я могу так действительно.

Я вот так да мог,

И так да,

И так да».

То есть он как бы возвращает себя себе.

Понимаете,

Он узнаёт себя как бы более точно,

Более правильно.

И видит себя не глазами своих родителей,

А,

В общем-то,

Реальными глазами.

И надо сказать,

Что даже одна работа с характером очень много меняет чего,

И она открывает очень много каких-то знаний про себя и права на этот свой характер.

То есть если кто-то нас услышал,

Вот этот тот самый ребёнок,

Которого подавляли,

И он понимает,

Что он чуть-чуть по другому сценарию должен идти,

Работа с характером – это его выход возможный,

Да?

Да,

Конечно.

Простой,

Достаточно безопасный.

Дальше можно как раз погрузиться в этого внутреннего ребёнка,

Немножко с ним как-то повстречаться,

Его поизучать,

Начать к нему присматриваться,

Что за девочка,

Что за мальчик,

Как себя ведёт.

Например,

Я гневаюсь,

Ну а что тут плохого,

Почему я не могу гневаться-то?

Почему мой ребёнок не может гневаться?

Он просто сильный ребёнок,

У него лидерские задатки,

Он хочет руководить,

Он хочет организовывать,

Он хочет за собой вести,

Для этого нужна сила.

И гнев – это как бы нормальная реакция сильного человека.

Сопутствующая,

Да?

Конечно.

То есть она идёт рядом с сильными людьми,

Мы не… Да,

Не в страх,

А в гнев человек уходит просто,

И всё.

Ну и в этом плане просто познание себя,

Оно прочищает эту картинку,

Оно как бы снимает,

Смывает чужие краски.

Помните,

Как воруют в фильмах картины знаменитые,

Что-то такое на них рисуют,

Невзрачное,

И его тогда вывозят куда-то из страны,

Куда-то,

Потому что нож вот такой мазит.

Да,

А под ними шедевр.

А под ними-то шедевр,

Понимаете?

Мы смываем эту чужую краску,

Вот эту мазню,

И под ними-то шедевры уникальной судьбы,

Уникальной личности.

Поэтому вот это познание себя – это просто прямой путь к тому,

Чтобы вырваться из плена сценариев.

Отец-супруга – это я сейчас сценарии читаю от наших подписчиков,

Которых они опасаются.

Отец-супруга бросил семью,

Ушёл в другую,

У мужа осталась обида на отца,

Как она отразится на браке,

Как такая ситуация отразится на браке,

И есть ли способ избавиться от риска,

Что он повторит модель отца?

Хороший вопрос,

Очень правильные тревоги,

Потому что на самом деле,

Если муж не будет осознавать,

Что происходит,

Велика вероятность,

Что он будет совершенно бессознательно автоматически воспроизводить,

Может быть,

Не до развода,

Но до чего-то,

Что в результате к разводу привело.

То есть будет воспроизводить или по прямой,

Или прямо противоположным образом сценарий отца,

Потому что отец – это образец,

Это то,

На что я смотрю,

И это то,

Что я запоминаю.

Я могу это ненавидеть,

Но это во мне уже поселилось.

И тогда дети,

Например,

Пьющих отцов не пьют,

В рот не берут,

Но стоит им попробовать,

Они начинают вспеваться.

Там,

Я могу сказать про себя,

Для меня было открытие,

Меня в детстве наказывали молчанием,

Поджимали губки там по двое-трое суток,

Со мной не разговаривали.

Я очень хорошо помню,

Я думала,

Боже,

Мы лучше бы наорали,

Лучше бы там дали по голове.

Ну вот так вот час и всё,

А вот тут вот ты встаёшь в этот ад молчания,

Отвержения.

– Так не с игнором,

Да,

Называют?

– Конечно,

Да.

И это невыносимо.

И я думала,

Никогда в жизни я так не буду себя вести.

Не тут-то было.

Как только я вышла замуж,

Как только я наткнулась на первую проблему,

Я поджала губки и отвернула головку,

Я думала,

Боже,

Что я делаю?

Что это за кошмар?

И стала как-то вот собой начинать,

Тогда вот начала разбираться и,

Ну как,

Тогда ещё ничего не знала про внутреннего ребёнка,

Но как могла,

Преодолевала эту проблему.

Да,

Правильно,

Но что можно с этим делать?

Если муж,

Например,

Не идёт в психологу,

А жена может аккуратно,

Аккуратно в каких-то ситуациях сказать,

Ты очень похож на отца сейчас.

Ты прямо как твой отец сейчас.

Мне не нравится это.

И ты как бы значительно лучше сам по себе,

Чем когда ты копируешь своего папу.

То есть сначала соединить,

А потом дисцирировать прямо у него же на глазах.

То есть как бы дать подсказку,

Навести фокус внимания на проблему,

Чтобы он задумывался,

Чтобы он… Но мягко,

Ведь не в конфликте.

Нет,

Ни в коем случае.

Как свой отец.

Ни в коем случае.

Как бы это то,

Что называется в психологии «ты – сообщение,

Я – сообщение».

Когда ты как твой отец говорится агрессивно,

В ссоре,

То он скажет,

А ты как твоя мать,

И на этом они разойдутся.

И привлектикам,

Да.

А когда они уже пережили какую-то ситуацию,

Они сидят за ужином,

У них хорошая энергетика за столом между ними.

Она говорит,

Ты знаешь,

Меня это ранит,

Я плохо себя чувствую.

Ты как бы в этот момент становишься похож на своего отца,

Как бы ты говорил о нём какие-то вещи,

Когда ты страдал.

Я начинаю понимать,

Что ты чувствовал в детстве.

Мягко так,

Знаете,

Мудро по-женски.

И своих чувств,

Правильно?

Мы всегда это делаем.

Я – сообщение от себя.

Я – мне плохо,

Я страдаю,

Как бы я уязвлена.

Но тоже как бы,

Так сказать,

Не гипертрофировать.

Да.

И это ну так аккуратно,

Немножко закрыто потрогать,

Попробовать.

Просто навести на мысль,

Да?

Как говорит моя коллега-подруга,

Проблематизировать,

Чуть-чуть проблематизировать ситуацию.

Ещё одна ситуация – бабушка без мужа,

Мама без мужа и так далее.

Мужчины в семье очень слабые,

Зависимые люди,

За которых нужно принимать решения.

Такое отношение транслируется детям и внукам.

Как в этом разобраться?

Ну,

Это очень широкий вопрос,

Как бы очень,

Конечно,

Трудно на него ответить так вот детально,

Но я просто как-то пытаюсь уловить,

Собственно,

Что стоит за этой формулировкой.

Как освободиться от этого сценария,

Наверное,

Да?

Наверное,

Да.

Об этом идёт речь.

Что девушка,

Видимо,

Боится,

Что там бабушка-мама без мужа,

Она будет без мужа,

И… А если есть сыновья?

Ну,

Это я вот сейчас фантазирую вместе с этим.

Да,

Да,

Да.

Они могут быть такими слабыми,

Как мужчины.

Да,

Что они будут слабые,

Зависимые люди,

Потому что очень властные,

Как я понимаю,

Женщины в роду.

Да.

Значит,

Когда мы задаём вопрос такого рода,

Начинать надо только себя,

Как вы,

Ольга,

И сказали.

То есть,

Что со мной происходит?

Значит,

Если мать сильная,

Бабушка сильная,

Девушка тоже будет сильная,

Она может не любить в себе эту силу,

Но она будет выбирать,

Может быть,

Сильного мужчину,

Но он с ней не сможет взаимодействовать.

Он будет чувствовать её внутреннюю силу,

И тогда на неё будут реагировать только податливые такие женственные мужчины.

И ей они будут неинтересны,

Но ей будет с ними комфортно,

Они будут её выдерживать.

Поэтому это не значит,

Что такой брак плох,

Потому что если,

Например,

У такой девушки в характере высокий уровень той самой возбудимости или ригидности,

Она уже по определению ведущая,

Лидер,

И значит,

Ей нужен хороший партнёр,

Но это надо просто всё осознавать.

Вот когда это осознаётся,

Это очень хорошо балансируется.

И я знаю прекрасные такие семьи,

Сильные женщины,

Мягкие мужчины,

Но и чудо живут,

И не количество детей.

Они все всё понимают,

Договорились и,

Так сказать,

Идут так по жизни.

Когда это всё вытеснено и всё происходит бессознательно,

Хуже ничего не придумаешь.

И,

Естественно,

Это я просто поясню,

Это когда мы замалчиваем.

Да,

Замалчиваем.

Когда мы не хочу слышать,

Не хочу знать,

Всё не моё.

И я вообще не сильная,

И вообще он не слабый,

И вообще всё нормально.

Да.

Просто жизнь так устроена.

Да.

И вот тогда,

К сожалению,

Эти сценарии просто вырываются через бетонные двери.

Они прямо стоят у нас в центре нашей жизни.

Да.

И мы все ходим вокруг.

Да.

Вокруг их хороводы водим.

Кстати,

У меня сейчас,

Пойду опять же не по сценарию нашему,

Семейные тайны.

Это же очень важная вещь.

Согласна.

Что делает семейная тайна с предком,

С потомком?

Перефразируй.

Что делает семейная тайна с потомком?

И почему семейные тайны никогда нельзя сохранять?

Умалчивать.

Умалчивать.

Что происходит с психикой ребёнка,

От которого что-то скрывают?

Очень простой пример.

Замечательный,

Во-первых,

Вопрос.

Ольга,

Спасибо большое за него.

Когда ребёнка усыновляют и не говорят,

Что он усыновлен.

Да.

Это самый лобовой пример.

Да.

Значит,

Могу дать просто пример из своей собственной практики.

Семья,

Трое детей.

Один из них дочерённая девочка.

И это вообще феноменальная история.

Кроме неё,

Все знали,

Что она удочерена.

Мало того,

Её брат и сестра знали.

И мама мне говорит.

Вы знаете,

У меня вот такая ситуация.

Я вот думаю,

Вот сейчас сказать или не сказать.

В общем,

Эта девочка уже учится за рубежом.

А у неё какие-то проблемы в отношениях.

Она говорит,

Может быть,

Это важно.

Я говорю,

Это не просто важно,

Это жизненно важно.

Говорю,

Что вы вообще делаете?

Мало того,

Что она не знает.

Так ваши дети знают и живут во лжи.

Вот в этой двойной,

Тройной какой-то матрице,

Которая не даёт возможности им просто дышать.

Они задыхаются.

Потому что они должны всё время скрывать.

То есть на детях тоже ответственность лжи.

Правильно?

Конечно.

Которую они должны вообще на себя брать.

Категорически.

И я сказала,

Пожалуйста,

Давайте вы подумаем,

Напишите письмо своей дочери.

А вдруг она от меня отвернётся?

Она отвернётся от вас.

Она несёт в себе это знание,

Точно можете быть в этом уверены.

Она не может этого знать.

Я говорю,

Давайте проверим.

Но мы начнём действовать,

Вы увидите,

Что это не так.

Напишите,

Ничего не бойтесь.

Она верующая.

Пожалуйста,

Помолитесь.

Сделайте как вам внутренне хорошо и спокойно.

Она написала первое письмо.

Я просто думала,

Боже мой,

Как работает наша психика.

Такое формальное,

Такое испуганное.

Эти мамы,

Которые извиняются.

Простите,

Простите,

Я вот тут девочку удочерила.

Ой-ой-ой,

Извините,

Я вот тут всем наврала.

Я говорю,

Что вы делаете?

Зачем вы так к себе относитесь?

Напишите письмо с расправленной спиной.

Мне было трудно тебе это сказать,

Но пришло время.

Я хочу,

Чтобы эта тайна уже была открыта,

Чтобы все задышали свободно.

Ты прекрасно знаешь,

Что мы тебя любим как дочь,

И ты это видишь.

Ты наша дочь,

Но у тебя избиологически родили и прочее.

Что вы думаете?

Она отправила это письмо по почте,

Для неё это было важно.

И эта девушка,

Когда она взяла конверт в руки,

Она сказала матери,

Я знала,

Что там в этом письме.

Ничего для меня не было.

Да,

Меня трясло,

Да,

Я плакала,

Для меня это было потрясение,

Но я знала,

О чём там будет.

Как на психику детскую влияют в принципе тайны,

Которые умалчиваются от ребёнка?

Это ответственность родителей,

Потому что,

Понимаете,

Альтернативный пример,

Значит,

Парень 10 класс,

Его отец,

Ну как бы не отец,

А отчим,

Ему этого не говорили,

Потому что ранний второй брак у матери.

Что делает его мать?

Она говорит,

Ты знаешь,

Я видела,

Ты куришь там у забора,

Я видела,

Ты прям как твой отец.

Мой отец не курит.

Ну,

Это не твой отец,

Это твой отчим,

А вот тот настоящий,

Вот он курил.

И когда я это узнаю,

Понимаете,

Я просто теряю дар речи,

Потому что это же важно,

Как говорить,

Когда говорить,

В каком возрасте говорить,

В какой ситуации говорить.

Например,

Там ребёнок,

Вот папа не папа,

А отчим,

Значит,

Папа вдруг объявляется,

Говорит,

Я хочу,

Чтобы он знал,

Что я вообще-то у него есть.

Мы разрабатываем с мамой сценарий,

Как это делается.

Мы идём в ресторан,

Значит,

Ребёнок там весело,

Так сказать,

Щебечет,

Ему хорошо.

Парню 7 лет.

В хорошую атмосферу.

Сидит отчим,

Который,

Собственно,

Папа для него,

И должен подъехать папа.

И мама с папой говорит,

Ты знаешь,

Вот мы специально вышли,

Вот у нас такой торжественный момент,

Мы должны тебе сказать очень важную вещь,

Ты вырос,

И ты уже должен это знать,

Как взрослый мальчик.

То есть это всё как бы очень облекается в значимую,

Торжественную форму.

И что,

Знаешь,

Мы там не могли,

Тут как-то мы не можем,

Надо как-то всё-таки что-то сказать тебе.

А вот ты дорос,

И мы тебе доверяем.

И ты входишь в этот мир взрослых людей.

И вот,

Знаешь,

Это твой папа,

Он папа,

Который тебя воспитывал,

А сейчас приедет твой биологический папа,

Ты наконец-то им познакомишься,

Ты его увидишь.

И для этого мы встречались с папой,

С отчимом,

Все втроём,

И всё это проговаривали,

Все ко всему были готовы,

И всё пошло без сучка,

А без задоринки.

Парень сказал,

Ничего себе,

У меня два папы,

Вот это круто!

То есть для него эта тайна была открыта очень бережно,

Очень грамотно,

Очень правильно,

И как бы идеально.

И она его не как бы не выбила,

Понимаете?

Можно же сделать совершенно по-другому.

Я как раз хочу,

Потому что если есть семейные тайны,

И люди скрывают,

И как-то не идут в неё,

Я хотела бы проговорить,

Что всё-таки это же очень может быть опасно для психики детей.

Да,

Конечно.

Там есть какие-то психопатические,

Точнее,

Психиатрические диагнозы потенциальные,

Которых мы можем избежать?

Или.

.

.

Ну,

Как минимум мы точно можем избежать,

Открывая тайны детям их неврозы,

Потому что когда мы говорим о неврозе,

Мы всё-таки подразумеваем вот это некое расщепление,

Когда одно выдаётся за другое,

Когда всё время идёт подмена,

Когда мы смотрим на белое,

Говорим «чёртое»,

На красное – «жёлтое»,

На кривое там,

На круглое – «квадратное»,

И так далее.

И если ребёнок всё время чувствует,

А он не может не чувствовать,

Что что-то там,

Что-то не то,

Что-то не так,

Он обязательно это эмоционально переживает,

Но он не может ничего объяснить.

И он вытесняет.

Он это блокирует,

Рационализирует,

Как-то пытается как может своим маленьким мозгом объяснить.

И это скелет в шкафу,

Он громыхает,

И он пугает.

А это всего лишь какая-то история,

Которой можно совершенно спокойно как-то актуализировать,

Проговорить и закрыть эту тему.

И никаких скелетов,

Понимаете,

Там не будет громыхать.

Это свобода,

Это доверие,

Это отсутствие тревоги,

Потому что такие вещи порождают в детях именно тревогу,

Потому что они не понимают что-то не то,

А что непонятно.

– Чувствуют же метафизически,

Да,

Опять же?

– Да,

Глубина,

Мы даже можем не метафизически,

На уровне видного,

Просто чувствуют,

Считывают напряжение.

Это страшная вещь,

Когда там,

Понимаете,

Развелись и вырезают лицо отца,

Отрезают фотографии.

Это часто.

И если бы я не видел это через свои кленфи,

Я думала,

Что это какой-то бред,

Но это частая практика.

Кто твой отец?

Кто мой отец?

Это не твоё дело,

Это вообще неважно.

Я не хочу это вспоминать.

Как это вообще возможно?

То есть,

Да,

Он был,

Он сплыл.

– Да,

ДНК же не вырежешь из тела.

Но если бы можно было ДНК извлекать,

Это одно дело.

Но ведь получается,

Что никогда не замалчивайте историю рода,

Потому что она ваша сила,

А если вы её замалчиваете.

.

.

– Это не просто препятствие,

Это может быть прерванная судьба.

И дам ещё один пример про прерванную судьбу.

Работал с молодым человеком.

Он знал,

Что он живёт в Сочи,

Никто ничего не скрывал.

Но маме было неприятно,

Когда он говорила об отце или спрашивал об отце.

Она категорически не хотела ничего о нём знать.

И парень рос с ощущением,

Что он обижает маму,

Когда задаёт этот вопрос.

Он не хочет её обижать.

И он табуировал тему своего отца.

Но надо понимать,

Что этот парень брутальный мужик такой,

Знаете,

Альфа-самец.

А его отчим ровно наоборот.

Такой вот нежный,

Мягкий.

Мать такая же мощная,

Потому они расстались с отцом этого парня,

Потому что два мощных,

Сильных человека не удержались в браке.

И она себе взяла вот такого женственного,

Деликатного,

Тихого,

Такой интеллигент в беретке.

И с парнем были проблемы с этим мальчиком,

Потому что это был юноша уже,

Как бы не мальчик.

Потому что он же себя идентифицировал-то с отчимом,

А он не такой.

И когда я поняла,

В чём собственно суть его проблемы,

Я сказала,

Слушайте,

А вы не хотите найти своего отца?

Вы же все живёте в одном городе.

Но вы знаете,

Мама же расстроится.

Я говорю,

При чём здесь мама?

Это же вам 20 с лишним лет.

Не трогайте маму,

Уберегайте маму от этой информации.

Но это же ваш отец,

Как это возможно с ним не встретиться?

По крайней мере попытаться.

Он встретился со своим отцом,

И он сказал,

Вы знаете,

Я понял,

Кто я.

Я понял,

Куда я и зачем.

Я увидел того,

На кого я невероятно похож.

Сильный,

Волевой,

Мощный мужчина,

Ничего не боящийся,

Идущий вперёд.

Мало того,

У них профессия одна.

Врач и врач.

Отец врач,

И он врач.

И получается,

Что этот парень,

Как я бы представила,

Встал крепче на ноги.

Не просто крепче,

Он встал на ноги.

Он просто не стоял на ногах.

Он когда мне рисовал какие-то образы себя,

Это была такая птичка,

Порхающая над городом.

То есть ножек нет,

Крылышки есть,

А ножек нет.

И вот когда он увидел своего отца,

Он стал таким,

Знаете,

Монументальным,

Молодым мужчиной,

Который просто врос в землю.

Другой образ.

Поэтому вот это простая иллюстрация того,

Что тайная вещь очень небезопасная.

Как выйти из сценария отношения на расстоянии или в разъездах?

Что пишет девушка?

Всегда нахожу себе парня,

Живущего в другой стране,

В городе,

Или стремящийся переехать внезапно.

Переезжает.

Я переговорю.

Всегда нахожу себе парня,

Живущего в другой стране,

Или в городе,

Или который стремится переехать.

Вот в данный момент,

Когда она его начинает встречать или встречаться с ним.

Такого не было у моих родителей.

Они вместе со школой.

Но чего нельзя сказать о моих бабушках,

Дедушках и прабабушках.

Там,

Видимо,

Как раз были эти сценарии.

То есть она говорит о том,

Что она перепрыгнула через поколение и повторяет ситуации прабабушек,

Прадедушек.

Как этот сценарий остановить?

Ну,

Вы знаете,

Я бы здесь шире взяла.

Я бы взяла как бы проблему не только родовую.

Очень часто,

Когда мы.

.

.

Ну,

Ведь,

Понимаете,

Явно совершенно в этом обращении слышится,

Что там истории у неё.

Истории.

Да,

Истории.

То есть не история,

А так бывает.

Ну,

В конце концов,

Вот тут как раз могли бы прабабушки сработать.

А когда у неё истории,

То я бы стала копать в совершенно другую сторону.

Я бы стала копать в то,

Что она просто боится строить отношения.

А вот эти расстояния,

Понимаете,

В другой стороне.

Приезжаем,

Уезжаем.

Такая безопасная история.

Любишь,

Но на расстоянии.

Вдруг не получилось.

Вдруг не получится,

Это называется.

То есть подсознательный страх войти в отношения,

Укорениться.

Вот я бы стала туда копать,

И я думаю,

Что там что-то есть.

То есть не уйти.

.

.

Как раз не искать оправдания своим неудавшимся отношениям,

А понять,

Почему ты не хочешь,

Чтобы они.

.

.

Да,

Да.

И хочешь ли ты на самом деле глубинно,

Не боишься ли ты на самом деле вот этих отношений.

Это очень частая ситуация.

На сознательном уровне мы думаем одно,

А бессознательно мы делаем всё наоборот.

Мы как бы избегаем.

Мы влюбляемся в тех,

Кто далеко,

Кто живёт там.

И очень часто девушки влюбляются в женатых.

Наверняка не уйдёт,

Понимаете,

Бессознательно.

Страх.

Сейчас мы зайдём в очень интересную тему.

На секундочку заглянем.

Может быть,

Мы к ней вернёмся,

Она у нас будет отдельная.

Любовницы и их.

.

.

Психология.

Их психология.

То есть одно из проявлений их психики — это жуткий страх человеческих традиционных отношений.

Да,

Ответственности,

Страх,

Что не получится,

Страх вообще быть с кем-то.

Там очень много на самом деле внутренних бессознательных мотивов.

Что ты выбираешь того,

Кто не с тобой.

Это может быть вообще история такая на троих всё время.

Например,

Мама,

Папа разведены,

И ты то с одним,

То с другим.

Ты всё время то с одним,

То с другим.

И такие отношения на троих всё время.

Кто-то к кому-то всё время ревнует.

И вот этот сценарий фиксируется,

И мы начинаем воспроизводить этот сценарий в наших любовных отношениях,

В семье строя сложной конструкции,

Не понимая,

Как работает простая прямая такая вот взаимосвязь.

Потому что мы не знаем,

Как это бывает.

Всё даже перепутано.

Тогда понятно,

Привычно.

Я знаю,

Как в этом жить.

А как жить,

Когда они вместе,

И я с ними?

Такого сценария не видел,

Да?

Не понимаю.

Поэтому я бессознательно всё время себе устраиваю такой кульбит.

Ну,

Как вариант.

Да,

Только одна из граней такой ситуации.

Я сейчас подумала,

Часто слышала,

Но это больше про этнические какие-то народы,

Что ну,

У него и папа такой был,

И прадедушка был,

Гулял.

И дедушка гулял.

И все они там изменяли.

В каких-то национальностях есть культ измены.

И это круто.

Полигамность.

Да,

Полигамность.

Это круто,

И вообще по-другому неправильно.

Мальчики,

Которые живут и вырастают с такими отцами,

Которые это чаще всего проговаривают,

Но внутри находят себя,

Может быть,

Не очень комфортно,

Или вообще эта история,

Сценарий,

Он всегда имплементируется в человека.

И если мама,

Например,

Это видит,

Мама мальчика,

Потому что,

Скорее всего,

Она,

Конечно,

Слушает женщины,

И понимает,

Что вот ее муж гуляет сейчас,

Но она для своего сына не хочет такого сценария.

Она что-то может поменять и сделать по отношению к нему,

По отношению к его воспитанию?

Конечно.

Не замалчивать.

Не замалчивать.

Давать оценку.

Не.

.

.

Ну.

.

.

Очень простой,

Так сказать,

Тоже пример в памяти в голове работы с таким парнем.

Гражданский брак,

Уже ребенок.

Вот эта гражданская жена говорит,

Вы знаете,

Он считает,

Что он полигамин.

И у него все какие-то бесконечные переписывания в Инстаграме,

В Фейсбуке с какими-то барышнями.

Он говорит,

Ну что ты переживаешь,

Я же с тобой живу.

Но у меня,

Так сказать,

Да,

Природа полигамная,

Вообще мужчина полигамный.

И,

Ну,

Я же не изменяю.

Просто я вот там.

.

.

Когда я встретилась с ним,

Он говорит,

Ну,

Вы же понимаете,

Что все мужчины полигамны.

Я говорю,

Вы знаете,

Большой вопрос.

Я бы пока вот поставила бы в рамках одной отдельно взятой комнаты вашей и не выходила бы вот в слово все.

И мы выплываем,

Конечно,

К его отцу,

Который изменял.

Да.

И я говорю,

Смотрите,

Что происходит.

Получается,

Что вы жили в ситуации,

Когда папа все время изменял.

Мама страдала,

Все это принимала,

Плакала,

Вы,

Вам все время жаловалась,

Вы,

Мать,

Из-за этого ну как-то не любили,

Потому что она вас грузила этим всем.

А папа был такой классный,

Великолепный лидер с гитарой,

С благур и вечно,

Так сказать,

Устраивающий роман.

Классный мужик,

Конечно.

И я буду как он.

Ну,

Давайте как бы поймем,

Вы считаете,

Что вы хотите это продолжать,

Вы принимаете это сознательно.

Вы же понимаете,

Что дело не в полигамности.

Просто ваш папа был неверен с вашей матерью.

И все.

Вот вы готовы это воспроизводить или вы хотите как-то по-другому с этим обойтись,

Или вы хотите изменять,

Но берегать свою жену.

То есть вы какой сценарий для себя сами выбираете осознанно.

Он был совершенно обескуражен.

Он не проводил эти параллели.

Он себе придумал этот девиз «все мужчины полигамны».

И жил в этой конфигурации.

Они через два месяца поженились.

Через какое-то время у них родился второй ребёнок.

То есть он освободился вот от этого.

.

.

От программы другого человека.

И вот этой запутанной программы.

Там и мама как-то видимо переусердствовала,

Посвящая его всё время во всё.

Хотя не надо было бы этого делать.

Да,

Мы же детей вообще не посвящаем.

Ну как бы не надо,

Но как правило ровно наоборот.

Потому что женщины страдают,

Им надо куда-то слить свой негатив.

Они включают девочек,

Мальчиков,

Сыновей,

Дочерей в себе.

Мы посоветуем этим женщинам,

Если не к психологам,

То к подругам хотя бы.

Да,

Но не к детям точно.

Ни в коем случае.

И мы не сливаем на них никакие наши сценарии и боли.

Потому что это понятно,

Но это очень чревато.

У меня в семье мужчины оставляли женщины или были плохие отношения между супругами.

От прабабушки ушёл муж после войны к другой женщине.

Моя прабабушка полностью содержала троих детей.

Бабушка с дедушкой поженились почти друг друга не зная,

Очень много ссорились.

Мама говорила,

Им приходилось убегать из дома с мамой и сестрой во время таких ссор.

Потому что очень рано,

И они почти сразу расстались с моим отцом.

Я его никогда не видела.

Кроме этого,

Любимую тётю бросил дядя ради другой женщины.

И тётя заболела и умерла.

Ещё несколько подобных историй об уходах случилось с другими тётями и дядями.

У меня в семье очень сильные женщины.

В связи с этим вопрос.

Как мне научиться доверять мужчинам с такой семейной историей?

Мне сложно строить отношения.

Сейчас я понимаю,

Что прежде я выбирала мужчин,

Которые к отношениям вообще не были готовы и уходили от меня сами.

Это та самая ретравматизация,

О которой мы говорили.

Но даже когда я встречаю мужчину,

Который настроен на отношения,

Мне очень сложно ему доверять.

Мне страшно,

Что он меня бросит и всё время жду,

Когда это произойдёт.

Более того,

Мужчины часто говорят,

Что хотят видеть меня,

Свою женщину,

Слабой рядом с собой.

Но я выросла сильными женщинами,

Построила свою жизнь сама,

Уехала за границу,

Построила свою карьеру,

Нашла замечательных друзей.

Я не умею быть слабой.

Женщины в моей семье выстраивали свою жизнь,

Не опираясь на мужчин.

Это не об отсутствии женственности,

А о внутренней силе,

Которой мужчинам не нравится.

Особенно,

Когда возникают конфликты.

Как мне научиться доверять мужчинам с такой семейной историей?

Это прямой отсыл к внутренней девочке.

Тут даже не про рот идёт речь,

Потому что её внутренняя девочка – она боец.

Это как бы ядро на спине.

Внутренний ребёнок – это не просто ребёнок какой-то,

Такой младенческий.

Вовсе нет.

Это как бы точка отсчёта,

Ядерный центр.

И её девочка похожа на такой боец,

Конечно.

Она всё время в бодрости пребывает.

И я бы стала девочку нежить.

Я бы стала девочку баловать.

Я бы стала девочке рассказывать,

Что вообще давай мы научимся просто валяться,

Просто получать удовольствие.

Наверняка эта девушка это делает.

Но она это делает совершенно не обдуманно,

Не специально.

А вот именно к этому ребёнку я бы стала разворачивать всё,

Что она и так,

Наверное,

Всякие там массажи и прочие-прочие женские маленькие радости.

Котик,

Это для тебя.

Тогда эта девочка расслабится.

Вместе с ней.

То есть её всё время звать в эту свою женскую какую-то историю.

Потому что недоверие – это детское чувство,

Не взрослое.

Это девочка не доверяет,

А не она.

И когда эта девочка доверится ей самой,

Тогда она скажет,

Если ты соберёшься там с этими мужчинами,

Ты там как-то сама справишься без меня.

А я тебе доверяю.

И тогда размыкается что-то внутри,

Понимаете.

Уходит вот это напряжённое ожидание подвоха.

Вот эта глубинная родовая история.

Которая говорит голосами бабушек,

Прабабушек,

Мам – не верь,

Не верь.

Они подведут,

Предадут,

Бросят.

И вот этот гул,

Эхо роды шепчет нам в душу.

И девочка этого боится.

И она это слышит.

И когда ваша слушательница,

Своя девочка,

Начнёт работать сознательно и специально,

То девочка скажет,

А жизнь-то налаживается,

А жизнь-то неплохая.

Вокруг люди приличные.

И вот смотрите,

Ты справишься,

Я в тебе уверена.

То есть уйдёт это напряжение.

Интуитивно выйдет на волну доверия и внутреннего,

И внешнего.

И тогда проблем не будет.

У меня ещё миллион вопросов к нам.

Мы должны закругляться.

Поэтому последний,

Наверное,

Вопрос,

Обобщающий.

Насколько мы смотрим на силу рода?

Что она нам говорит?

И почему нам так важно всё-таки её узнать?

Спасибо.

Очень красивый вопрос.

Действительно хотелось бы подвести какой-то итог.

Человек,

Как красиво сказано в одном богословском труде,

Это струна,

Протянутая сквозь миры,

Ни больше,

Ни меньше.

И женщина,

Мужчина,

Действительно такая струна.

Но если мы берём эту метафору,

Этот образ струны,

То мы,

Конечно,

Говорим о каком-то инструменте,

О местре.

И у рода есть своя музыка,

Своя мелодия,

Внутренняя,

Глубинная.

Этот род что-то даёт этому миру,

Какое-то послание,

Какую-то миссию выполняет.

Что-то,

Тот самый кусочек этого общего узора ткёт на этом ковре.

И чтобы мы были интегрированы,

Чувствовали себя не одиноко,

Не заброшено,

Как,

Например,

Экзистенциалисты,

А,

Наоборот,

Очень тепло и уютно в этом мире,

То нам без рода не обойтись.

Но наша задача – убрать шелуху всё,

Что связано с несчастьями,

С обстоятельствами,

С историей страны,

Времени,

Какие-то трудности этого времени.

Эту шелуху подвинуть и увидеть ту самую драгоценность,

О которой вы говорили вначале,

Этот рубин на жемчужном ожерелье,

Как дар этого рода,

Вот эту какую-то особую суть,

Смысл.

Вот это,

Наверное,

Ключевое слово.

Смысл.

Зачем этот род на этой земле?

Зачем я в этом роду?

Что я могу сделать?

И что они делали?

И как лучше взять и приумножить и подарить нашим детям?

Как бы вот это прошлое и будущее связываются во мне.

И я – это то самое настоящее,

Без которого всё разорвётся и рассыпется.

И тогда смысла не будет.

Спасибо вам огромное.

Надеюсь,

Что мы ещё встретимся.

Спасибо,

Ольга,

Большое,

С удовольствием.

Reviews

Благодарю за лекцию! Очень мудро. 💐